Тайна распятой королевы. Распятие (реконструкция казни, как бы это могло быть в Древнем Риме) Распятые женщины на кресте рисунки

10537

Накануне католической Пасхи в Великую пятницу более 20 филиппинских верующих, большинство из которых - жители деревни Сан Педро Кутуд (San Pedro Cutud), находящейся в 70 км севернее филиппинской столицы, в знак искупления грехов распяли себя на крестах…

В деревне этот ритуал проводят с 1962 года…

Верующие переживают последние часы жизни Иисуса Христа…

Филиппинцы проделывают полуторакилометровый путь на вершину холма, неся кресты на себе…

Затем их ноги и руки прибивают к крестам 10-сантиметровыми гвоздями…

Само распятие обычно длится несколько минут…

Каждый год бывает не менее трех жаждущих повисеть на кресте…

Если желающих слишком большое количество, их распинают по очереди.

В этом году распятию подвергся 15-летний юноша и 18-летняя девушка…

Кроме того, несколько десятков добровольцев подвергают себя публичному бичеванию, чтобы разделить страдания Иисуса, и избивают себя бамбуковыми палками.

За зрелищем наблюдают иностранные туристы, расположившиеся у подножия холма.

В Великую пятницу, когда запрещены любые проявления радости, жизнь на Филиппинах практически останавливается, прекращают работу радио и телевидение, а население страны совершает паломничества и молитвы.

И, тем не менее, с каждым годом ритуал распятия собирает тысячные толпы…

Католическая церковь не одобряет подобных представлений. Священники считают, что люди воспринимают страдания Христа слишком буквально. «Эти представления превратились в шоу. О духовной стороне вопроса просто забыли. Многие из кающихся грешников - тех, кто практикует физические истязания - имеют ограниченное, поверхностное понимание таких поступков», - говорит Диограсиас Инигес, архиепископ католической церкви на Филиппинах…

Но обряд давно стал одним из наиболее популярных развлечений для жителей Сан Педро Кутуд.

Пытались убедить людей не подвергать себя истязаниям и филиппинские власти, но ничего не смогли поделать с этим обычаем...

Теперь вмешательство властей ограничивается только призывами медиков…

Минздрав Филиппин предупреждает, что распятие на кресте может повредить здоровью верующих. Поэтому перед обрядом нужно хотя бы сделать прививки от столбняка и простерилизовать гвозди.

"Если мы не можем мешать садомазохистам хлестать собственную плоть, лучшее, что мы можем сделать – это потребовать, чтобы их кнуты и гвозди были чисты, - сказал министр здравоохранения Франсиско Дуке.- "Мы не можем пойти против традиции, но… важно удостовериться, что никто не попадёт в больницу из-за столбняка или других инфекций…"

Иногда это обычные девушки, как эта - Санта Либерата (Святая Свобода?).

Очень часто распятая девушка коронована, как, например, св. Юлия (см. картину Босха).
Порой эта девушка бородата. Пишут, что, не желая выходить замуж, она попросила Господа сделать ее безобразной, и тут же обросла бородой. За это ее отец и распял.

Возле распятой бородатой девы периодически ошивается парень с гитарой или скрипкой. С девушки иногда слетает правая туфелька.

Но самая интересная картинка вот эта. Написано, что перед нами Kümmernis - то есть, та самая бородатая девушка, только в немецком варианте. Но именно эта картинка - особенная.

1. Бородатая девушка в царской короне
2. Распятие сопровождают два крупных светила и стайка звезд (как у Христа)
3. У подножия лежит голова Адама (как у Христа)
4. И самое главное, над распятием написано, что бородатую девушку звать INRJ - Иисус Назарянин Царь Иудейский.
Вот фрагмент этой картинки покрупнее:

Чешу репу... Версии есть?
У меня напрашивается лишь одна: распята была Юша из Назареи, Царица Иудейская.
Поэтому и крестили в Галлии "Во имя Отца и Дочери и Св. Духа"
Поэтому и непорочен (чна) был (а) Иисус, что Пилат собственным пальцем проверил и двинулся руки мыть.
Отсюда и женская змеиная тематика в иконописи, и намёки на месячные Василиска (регулус).
Ну, и тот факт, что поначалу Иисуса рисовали безбородым, становится на своё место.

Тем не менее нагота Спасителя была проблематичной. В Византийской иконописи тело Младенца, как и тело Матери, полностью закрыто, открытыми могли быть только ступни. До середины XIII в. это правило действовало и Западном искусстве. Это хорошо видно на примере картины известного сиенского художника Дуччо ди Буонинсеньо (1255 - 1318) (рис.1). В середине XIII в. и особенно в XIV в. эти запреты стали ослабевать, тело Младенца стали изображать все более открытым, как сверху, так и снизу. Чтобы непривычная нагота меньше смущала верующих, Его гениталии иногда прикрывают прозрачной вуалью (позже этот прием, который делает тело прикрытым и одновременно как бы нагим использовали при изображении Венер, или же их закрывает рука Мадонны, а иногда они полностью открыты.

Но одно дело - младенец и совсем другое - взрослый мужчина. В отличие от языческих культов, христианство не поощряло ни ритуальную, ни бытовую наготу. Единственный христианский ритуал, где нагота была обязательной, - обряд крещения. Примером в этом отношении был сам Иисус, который принял крещение нагим.

Ранние изображения крещения Христа, следуя букве Священного Писания, рисовали Его обнаженным в реке. Считалось, что нагота Христа не может возбуждать эротических чувств. В византийском искусстве У1 - XI1 вв. Иисус изображался нагим, но чресла его закрывали воды реки Иордан. На византийской мозаике (около 500 г., Равенна, Арианский Баптистерий) Христос стоит по пояс в воде, но его нагота просвечивает сквозь толщу воды. Эта сцена воспроизводится художником из Римини в картине "Крещение Христа" (около 1330/1340, Вашингтон, Национальная галерея). На многих других фресках и картинах вода сделана непрозрачной, а позже Христа стали изображать в набедренной повязке.

Соответственно изменился и обряд крещения простых смертных. До начала УШ в. мужчин и женщин любого возраста крестили голыми. Святые Амвросий Медиоланский (339/340 - 397) и Кирилл Александрийский (? - 444) доказывали, что крещение - это второе рождение, поэтому человек должен быть в этот момент таким же, каким он явился в мир, и у него не должно быть по этому поводу чувства стыда. Как писал святой Кирилл, "вы были голыми на виду у всего мира, и нисколько не стыдились этого! В этом вы подражали Адаму, который был в земном Раю совершенно голым и не краснел из-за этого".

Однако уже в каролингскую эпоху от этой практики отказались. Голышом отныне крестили только младенцев, нагота которых не имела сексуального смысла. Соответственно изменились и религиозно-художественные изображения обряда. Даже в эпоху Возрождения, когда изображение Крещения порой стало напоминать простое купанье и использоваться для демонстрации красивых обнаженных тел, Христос всегда остается в повязке (например, у Пьеро делла Франческа, Вероккьо, Леонардо да Винчи). Не поощрялась фронтальная нагота и у смертных мужчин.

Такую же эволюцию претерпели изображения Распятия. В отличие от Крещения, где нагота была добровольной, символизируя открытость Богу и единоверцам, при Распятии оголение было вынужденным, это дополнительное унижение и пытка. Исторически казнь могла проходить по-разному, в зависимости от того, кто ее осуществлял. Римляне распинали рабов и преступников, для вящего их унижения, совершенно голыми, иудеи же, с их строгими телесными запретами, обычно прикрывали наготу казнимых мужчин спе реди, а женщин - также и сзади.

Распятие не было чем-то одномоментным, это был целый цикл мучений и издевательств, в ходе которого Христа несколько раз насильственно раздевали. Сначала с Него сняли его собственную одежду и надели терновый венок и багряницу (пародия на царский пурпур). Потом, натешившись, сняли багряницу, снова надели Его собственную одежду и повели на казнь. Перед тем, как распять, Христа окончательно раздели, и стражники разделили между собой его одежду: "Распявшие Его делили одежды Его, бросая жеребий, кому что взять" (Марк, 15: 24). Так что во время казни Христос, по словам Иоанна Хризостома, был совершенно нагим, "как атлеты, входящие на стадион".

Вплоть до У1 века Распятого Христа изображали нагим или с чисто символической повязкой. Но средневековым священникам было трудно смириться с этим и они по-своему переписали историю. По преданию, когда в Нарбонне поставили очередное "голое" распятие, священнику Василию ночью явился Христос и сказал: "Вы все прикрываетесь пестрыми тканями, а меня бесконечно рассматриваете голым! Быстро иди и прикрой меня одеждой". Василий сначала забыл этот сон, но когда сон повторился трижды, доложил о нем епископу, который велел прикрыть Распятого. К УШ в. все старые распятия были уничтожены (этому примеру последовала и Византия), а в новых повязка стала обязательной.

Позже это получило богословское обоснование. Святой Ансельм Кентерберийский (XI в.) специально спросил явившуюся ему Деву Марию о том, как был распят Иисус. Мать подтвердила, что нагим, но добавила, что увидев мертвое тело Сына, Она прикрыла Его чресла своим головным платком. В дальнейшем этот эпизод стали относить к более раннему моменту, к самому началу распятия, так что получалось, что Христос все-таки висел на кресте не совсем голым, а в набедренной повязке (perisonium), каким-то чудом державшейся на месте в течение нескольких часов, которые продолжалась казнь.

Тема распятия стала популярной в западной иконографии около 1270 г., но чресла Христа при этом всегда остаются прикрытыми, хотя в XIV в. перизониум часто рисуют прозрачным, почти условным.

Многие изображения распятия поражают контрастом между чисто символической повязкой Христа и солидной одеждой распятых рядом с Ним разбойников. На знаменитом "Распятии" (1425, музей Метрополитэн) Яна ван Эйка (1395 - 1441) (рис.2) Христос оголен значительно больше, чем разбойники. На одном из них надеты элегантные штаны почти до колен, на другом - облегающие трусы современного типа, тогда как чресла Христа лишь слегка прикрыты полупрозрачной тканью. Зато лицо Иисуса открыто, а у разбойников глаза завязаны. Между прочим, нагота Христа нисколько не снижает его образа, наоборот, обнаженное и изможденное пыткой тело Иисуса выглядит одухотворенным, контрастируя с упитанными, вполне обычными телами разбойников.

Контраст между благородством и спокойствием молчаливо страдающего Христа и судорожно извивающимися от боли разбойниками характерен и многих других старых мастеров. Образы разбойников у художников очень индивидуальны, а и их одеяния варьируют от солидных штанов, как у ван Эйка, до крошечных обтягивающих бикини, как у геттингенского мастера начала XV в.

Что же касается полностью обнаженного Христа, то он появляется только у немногих скульпторов Возрождения - Донателло (1450), Микеланджело (1492) и несколько позже - у Бенвенуто Челлини (1562). После того, как Тридентский собор категорически запретил изображать в картинах религиозного содержания нагое тело, образы обнаженного Христа исчезли вплоть до 1890 г., когда его осмелился написать известный немецкий художник Макс Клингер (1890, Лейпцигский музей).

Помимо телесной наготы Христа, много споров вызывала возможность реалистического изображения Его страданий. Хотя страдающее и униженное тело вызывало максимальное эмоциональное сопереживание и сочувствие верующих, слишком очевидное страдание в какой-то мере снижает божественность образа Иисуса. Римско-католическая церковь опасалась возможных "подражаний" Христу, того, что любой смертный захочет поставить себя на место Иисуса, превратив религиозное поклонение в игру (в искусстве XX в. это стало очень распространенным художественным приемом), а также садомазохистского упоения страданием как таковым. Тем не менее в XIV - XV вв., по мере "очеловечения" образа Христа, тема страдания была узнаконена и даже возобладала.

Ее вели на казнь. В полдень должны были распять. Небольшая толпа зевак сопровождала ее в городе. Несколько мужчин толкали ее в спину и плевали в лицо, когда она поворачивалась к ним. Смуглая темноволосая, с черными глазами, среднего роста с красивым лицом. Она была одета в старую длинную тунику. Когда все вышли из города, то она совсем сломалась и перестала реагировать на оскорбления сопровождавших. Мать и сестры отреклись от нее, узнав о казни, вокруг были только перекошенные чужие лица. Вот они пришли на место. На земле уже лежал крест. Один из воинов приказал ей раздеться и лечь. Она молча сбросила с себя тунику, обнажив красивую грудь. Шум от сопровождавших ее мужчин утих. Они уставились на ее ноги, живот, грудь, спину, плечи. Шесть пар глаз скользили по ней несколько минут. Она покраснела от смущения, мужчины рассмеялись. Она легла на крест. Плохо обструганный, он уколол ее спину и руки. Солдаты быстро развели ее руки, несколько раз обмотали вокруг запястий веревку, положили руки на крест и так же быстро привязали их. Тем временем третий солдат связал ее босые ноги, крепко прижали их к кресту и туго завязал веревку, чтобы она не свалилась с креста. Подошвы ног упирались в небольшую прибитую к кресту дощечку. Далее один из воинов взят большие гвозди и молоток. Гвозди были черные и ржавые, на них виднелась запекшаяся кровь. Он подошел к левой ее руке. Она закрыла глаза. Он заставил ее раскрыть ладонь, поставил острие гвоздя к руке и ударил молотком. Кровь слегка брызнула начала сочиться из под места удара, девушка, стиснув зубы, издала тихий и краткий стон. Дальше было еще 2 удара, пока гвоздь не вошел достаточно глубоко. Солдат обошел крест со стороны головы. Раскрыл вторую ладонь и так же забил второй гвоздь. Затем направился к ногам. Проходя мимо нее, он ударил ее ногой в бок. Девушка дернулась, веревки не дали ей сделать больше движений. Так солдат проверил, как хорошо она связана. Подойдя к ногам, он прижал одну ступню к дощечке, поставил гвоздь и ударил. Девушка крикнула и выгнулась вверх. Солдат сделал еще несколько ударов и быстро забил гвоздь во вторую ногу. После этого солдаты начали медленно поднимать крест. Он должен был попасть в ямку. Когда он туда провалился, то девушка дернулась всем телом, гвозди причинили ей сильную боль. Она крикнула и по лицу ее потекли слезы. Удерживаться на кресте было сложно. Она висела на руках и опиралась ногами на дощечку и гвозди. Один из воинов подошел и сорвал с ее бедер повязку. Теперь она была совершенно голой, искалеченной, униженной перед толпой, которая усмехалась и показывала на нее пальцами. По ее ногам струилась кровь, она пачкала белое дерево и капала нВ землю. Капли крови падали и с ее ладоней. Солдаты дали приказ всем разойтись. Один из мужчин уходя плюнул ей между ног, стража никак не отреагировала. Ее судили за измену мужу. У креста остались двое стражников. Под палящим солнцем девушка медленно умирала, руки и ноги у нее затекли и при каждом движении доставляли жуткую боль. К вечеру она совсем ослабла и расслабленно висела на кресте, не в силах подняться, голова склонилась вниз. Страже принесли приказ, они взяли длинное и тонкое копье и поднесли к ее левой груди. Почуяв холод метала и укол девушка дернулась и пришла в себя. Копье все больше упиралось в плоть и девушка распрямлялась, пока спиной не уперлась в крест. Однако стражники продолжали вводить копье глубже. Когда острие пронзило сердце, девушка тихо застонала и выдохнула. Ее ноги согнулись, все тело опустилось вниз, жилы и мышцы на руках натянулись. Тело девушки безжизненно висело на кресте. Стража вытащила крест из земли, гвозди вытащили. Один солдат взял ее за руки, другой за ноги. Тело грубо швырнули в выкопанную за дорогой яму и засыпали землей. На завтра была назначена новая казнь.

ПРИЛОЖЕНИЕ № 1

Сначала посмотрим на относительно цивильное проявление образа кометы в культуре. Перед нами знамя некого «Societe de l"oriflamme» (Общество Золотого Пламени) из аббатства St. Denis в сопоставлении с качественным фото кометы Галлея.

Но есть ведь и менее цивильные проявления веры.
Вот рисунок 1531 года, позволяющий заподозрить, что мы не всегда понимаем смысл борьбы с ведьмами. Важная деталь: ведьму сжигают как раз в тот момент, когда полыхает город. Напрашивается предположение, что на город упал небесный огонь, а перед нами задокументированная попытка откупиться от гнева небес по принципу: возьми ее, но не бери нас. Давайте посмотрим, что может скрываться за тоненькой скорлупой цивилизации.

ДЕВА НА КРЕСТЕ

Кометы частенько отождествлялись со змеями или драконами (в Китае и Мексике – совершенно однозначно), однако, не всегда Зло отождествляется именно со Змеем или Драконом. Скажем, в Китае, куда осколки едва долетали, Дракон величественный, властный, но безвредный персонаж. И совершенно иная ситуация в серьезно пострадавшем от ударов Средиземноморье.
Мифы огромного количества античных народов содержат историю о змее или драконе, которому, желая откупиться, приносят в жертву Деву с хорошей родословной, часто дочь царя. В Эфиопском предании такому дракону пытаются скормить саму царицу Савскую! Как тут не вспомнить Царя Иудейского, распятого в момент схода на Иерусалим небесного войска? Причем, в мифах обреченную на встречу с Драконом или Змеем деву привязывают к дереву, и в раннем христианстве Иисус так же ПРИВЯЗАН к кресту, а многочисленные аналоги Иисуса в мифах разных народов так же, как и девы, ПРИВЯЗЫВАЮТСЯ к дереву. Распятие – ясный аналог привязывания. И здесь самое время вспомнить о сохранившихся изображениях женских распятий. К сожалению, я не нашел имен этих трех мучениц.

А ниже – фрагмент триптиха Иеронима Босха, изображающий распятие святой Юлии, покровительницы Корсики. Здесь «рабыня» Юлия в настоящей короне, - словно царица иудейская, хотя… «воплощений» у нее много, лишь основных – целых три:
- Santa Giulia da Corsica (Св. Юлия Корсиканская);
- Saint Julia of Carthage (Св. Юлия Карфагенская, то есть, Тунисская);
- Saint Julia of Nonza (Св. Юлия из Нонцы).

Крайне важно, что у Юлии есть свой собственный крест, порядком напоминающий африканский Ангх, наверное, поэтому некоторые исследователи считают святую Юлию чернокожей. Вот этот крест. Причем, веревка, сплетенная из множества волокон в одно целое, это древний племенной символ. В какой-то мере веревка, которой привязывают жертву, символизирует волю всего народа.

А вот любопытная модификация этого же креста. Теологи могут утверждать, что угодно, однако тождество веревки и змеи налицо. Где в этой конструкции место Всевышнему – большой вопрос.

Но вернемся к Юлии, ибо концы с концами в ее биографии, то есть, даты, обстоятельства и даже география деяний не сходятся абсолютно. Так может быть в одном случае: если под псевдонимом «Юлия» скрывается целая плеяда распятых женщин. И с чем мы имеем дело? Какой смысл в распятии женщин? А главное, какой смысл об этом помалкивать? И, разумеется, смысл есть.
Давайте вспомним, что в средневековых Англии и Франции (Галлии) в летописях зафиксированы многочисленные факты крещения (до половины от всех актов) «Во имя Отца и Дочери и Святого Духа» - «in nomine Patris, et Filiae, et Spiritus Sancti». Объяснение историки церкви нашли простое: священники были невежественны и не понимали что говорят.
И здесь самое время вспомнить, что Дева Мария, – так же, как Иисус, – зачата Непорочно (это – догмат), то есть, она – Дочь Того, Который может осуществить Непорочное зачатие. Вкупе с информацией о женском жречестве в раннем христианстве и колоссальном влиянии женских божеств на культуру Европы, «картинка» становится объемной, а верховенство культа Марии над культом Иисуса в католическом мире – понятным. Но главное, приходится принимать версию, что распятию подвергали не только мужчин, но и женщин; а Иисус далеко не первый, распятый за грехи людей, хотя, возможно, и последний.
Появляется вопрос, а почему же за людей распяли Иисуса, а не его мать, к примеру? И тут пора вспомнить, что Иисус, хотя и мужчина, но безгрешный, а имя Митры – прямого предшественника Иисуса и тоже безгрешного – явно перекликается с «мадре», то есть, «матерь». Как тут не вспомнить версию о том, что Иисус – женщина? Учитывая же, что Митра (по псевдо-Плутарху) ненавидел женщин, а Иисус был воистину безгрешен, можно предположить, что оба они – кастраты.
Дело в том, что, подкладывать кастрата вместо крайне ценной для любого племени девы – старая традиция. Мальчики в условиях многоженства часто оказывались «лишними» (это и сейчас происходит, например, в Египте) и в любом случае менее ценными, чем дающая мужу власть и потомство девочка.
Суммируя все эти тезисы, можно думать, что композитная фигура безгрешного Сына победила вследствие победы Италии. Повернись фортуна иначе, в пользу той же Галлии, и мы бы знали в качестве центральной фигуры христианства непорочную Дочь. Или даже отдавшую себя за порочных детей своих непорочную Мать. Одно несомненно: идея о погибшем Боге порождена кометой, видимо, той, что походила на человека, раскинувшего руки. У ацтеков это выразилось в появлении легенды о сгоревшем в борьбе за первенство пернатом змее и одновременно боге Кетцаль-Коатле. Вот, кстати, любопытная картинка: Бог Тескатлипока распял на "дереве жизни" Пернатого Змея Кетцаль-Коатля. Как на европейском рисунке вверху, так на ацтекском - внизу, распят ЗМЕЙ.


ПРИМЕЧАНИЕ
Выбор, кого приносить в жертву – девочку или мальчика – прямо зависит от уровня жизни общества. Хороший пример – и ныне сохраняющееся в горах тибетское многомужество: женщина выходит замуж сразу за всех братьев семьи, и она у них одна. В условиях чрезвычайно скудного питания схема «одна роженица и много кормильцев» абсолютно разумна. Но возникает задача регулирования, и «лишних» девочек приходится убивать в младенчестве, и эта культурная традиция, как реликт, сохраняется и в нынешнем Китае. В таком обществе «дракону» определенно пожертвуют девочку.
А вот исламский мир исповедовал противоположную схему «один кормилец и много рожениц». Но тут следует вспомнить, что ислам зарождался в купеческом племени курейшитов, сидевших на Баб-эль-Мандебском проливе! Здесь избыток пищевых ресурсов предопределен. А главное... обратите внимание, ислам был принят преимущественно кочевниками, то есть доминантной группой, владевшей важнейшим одомашненным животным – лошадью! Будьте уверены, скольких бы жен кочевник-мусульманин не имел, его дети без молока не останутся. И вот в таком обществе лишний - уже не девочка, а мальчик, а потому именно его пошлют на войну либо кастрируют и принесут в жертву.
В христианстве мы ясно видим "двоение" Спасителя - от девы Юлии до Иисуса. Все просто: до какого-то момента пищевых ресурсов не хватало, и жертвой была Она. Но стоило завести в хозяйстве лошадь и научиться ковать железо, то есть получить новые, избыточные ресурсы, как все изменилось, и девочка стала ценностью, а мальчик - помехой и потенциальной жертвой. В Европе традиция кастрировать мальчиков для церковных нужд процветала даже в XVIII веке.
Исходный текст статьи.